Завтра на двоих - Страница 37

– Проснулась, спящая красавица? – жизнерадостно прозвучало над ней. – Ну, наконец-то! Здравствуй! Долг платежом, как говорится, красен, да?.. Не узнаешь?

Лерка вначале узнала часы на руке. Все-таки она их и видела дольше, и вида они своего не меняли. Чего нельзя было сказать об их хозяине, стоящем сейчас над ней в спортивных брюках и с перекинутым через шею полотенцем. Правда, скула у него снова была сбита, только на этот раз несильно и другая. Зато все остальное было на месте и в целости: и губы, и лоб с бровью, и глаз. То есть оба.

– В профиль бы… скорее узнала, – выдохнула Лерка слабым-преслабым голосом.

– Ах ты, умница! – Игорь присел перед постелью на корточки. – Ну, судя по твоим словам, жить теперь будешь! Как самочувствие-то?

– Паршивое, – честно призналась она. – Где я вообще? И откуда ты взялся?

– Я здесь живу. Ты у меня дома. Я тебя сюда принес вчера вечером. Накачанную по самые уши наркотой.

– Что?! – похолодела Лерка, вскинула свои иссиня-бледные руки, в лиловых синяках на сгибах локтей.

– Не бойся, там тебя не кололи, это уже мы тут тебя откачивали, – успокоил Игорь. – Пришлось тебе капельницу ставить, да не одну. Как ты сейчас? Похмелье не мучает?

– Воды и таблеточку, – выдохнула она, снова роняя руки на одеяло. Нет, ломки, деликатно названной похмельем, как будто не было. Было просто плохо. Ужасно. Еще ужаснее стало, когда она вдруг обнаружила, что лежит под одеялом не просто голая, а еще и в памперсе. Сразу захотелось провалиться обратно сквозь тот бредовый асфальт. Или хотя бы сквозь этот диван, на худой конец.

– Ну вот, хоть румянец на щеках появился! – обрадовался Игорь, возвращаясь с заказанным. – Даже взглянуть стало приятно!

– Где мои вещи?! – почти беззвучным шепотом спросила Лерка.

– По традиции, сохнут после стирки, – усмехнулся Игорь. – Белье у тебя, конечно, не такое задорненькое, как у меня, но красивое!

– Боже! Да лучше б вы меня в тех кустах умирать оставили! – воскликнула она, что-то, оказывается, все-таки помня.

– Лер, – согнав улыбку с лица, Игорь сел на край разобранного дивана, взял ее за руку свободной рукой. – Забудь, и дело с концом! Ты действительно едва не умерла. И мне, честно, до лампочки было, как ты выглядишь. Так что вот… – тут он поднес к ее губам стакан, помогая ей приподняться. – Давай приходи скорее в себя. У меня есть много чего тебе рассказать.

– И у меня кое-что найдется, – пробормотала Лерка, лишь бы не молчать. И, поскольку провалиться сквозь что-то материальное не получилось, закрыла глаза, мечтая провалиться хотя бы в сон. Игорь тихонько ушел, чтобы ей не мешать. Отголоски пережитого ужаса накатили было на нее, но тут же отхлынули, уступая телесной слабости. Голова переставала болеть, но Лерка все еще чувствовала себя как на краю могилы. Даже не взялась вспомнить, что же с ней все-таки было. Отрывочные кадры помелькали перед глазами и быстро погасли сами собой, когда она все-таки уснула.

Проснулась она от тихих голосов, доносящихся вроде как из кухни, потому что они еще периодически сопровождались звоном посуды. Оттуда же лился свет, в то время как Леркина комната была погружена в темноту позднего вечера. Она приподнялась, пытаясь прислушаться, о чем там говорят. Наткнулась рукой на одежду, предусмотрительно разложенную на краю постели: свое собственное нижнее белье и мужской махровый халат. Снова вспыхнув до корней волос, быстро сорвала с себя мерзкий памперс, скрутила его тугим рулоном, оделась. Подняться получилось только со второго раза, темные стены комнаты закружились в хороводе. Лерка застыла, не решаясь шагнуть от дивана. Но тут на пороге, услышав ее возню, появился Игорь.

– Проснулась – дубль два? – бодро произнес он. – Ну, добрый вечер! Идти сможешь? Или тебе сюда поесть принести?

– Где у тебя мусорное ведро? – упавшим голосом спросила Лерка.

– Вот зациклилась, – покачал головой Игорь. – Пойдем, провожу.

Он обхватил Леру за талию, подставил плечо. С такой страховкой она решилась сделать несколько шагов. Сразу замутило, так что памперс все-таки пригодился, только по другому случаю: она быстро поднесла бумажный рулон к губам, сплюнула в него набежавшую желчь. Простонала:

– Господи, да что же это такое?!

– Да ничего, Лер. Радуйся, что за новой дозой не тянет, а все остальное – мелочи.

– Ну, что вы там зависли? – появился на пороге комнаты и собеседник Игоря, более высокий и худощавый. Взглянул на Лерку с сочувствием: – Что, совсем еще худо?

– Ничего, сейчас супа в нее горячего зальем, чаю крепкого, и оживет, – Игорь чуть приподнял Лерку и почти понес в сторону кухни. Там приоткрыл дверцу под мойкой: – Вот тебе ведро, кидай, а то ведь ни о чем другом даже думать не сможешь, пока не расстанешься.

Лерка с облегчением выбросила памперс в ведро, тяжело опустилась на табуретку, предусмотрительно подставленную гостем Игоря. Прошептала:

– Мне бы в ванную…

– Успеешь, – отрезал Игорь. – А то пускать тебя сейчас туда в таком состоянии – это все равно что котят топить. – Он намочил и подал Лере полотенце. – На, освежись, и хватит пока. Потом поешь, а обо всем остальном будем после разговаривать… Толик, налей ей супу.

Лерка была слишком слаба, чтобы возражать или настаивать. Тяжело оперлась руками о стол, прислушиваясь к себе и спрашивая, примет ли ее организм хоть какую-то еду. Чуть приподняла голову и встретилась глазами с чудовищем, глядящим на нее из блестящей поверхности стоящего на столе чайника. Растрепанным, бледным и тощим и с черными синяками вокруг глаз. Именно про таких обычно говорят, что краше в гроб кладут. Лерка не сразу сообразила, с кем имеет дело. А поняв, ужаснулась еще больше и попыталась хотя бы пригладить волосы.