Завтра на двоих - Страница 20

– А ты, часом, свежих мухоморов не наелся? Ерунду какую-то несешь…

– Нет здесь мухоморов! Одни белые! А про ерунду сам все скоро поймешь, когда попытаешься на кухне стянуть со стола хотя бы кусочек черствого хлеба.

– Не хлеба, а свеклу! – сурово поправила Катюха. – Которая для винегрета была приготовлена! Червь-точильщик!

– Вот видишь! – вскинул руки Эдька. – Так что ты, Стаська, лучше стульчак в туалете опускай без напоминаний. Из-за свеклы меня за горло схватили. А теперь представь себе, за какое место могут схватить в случае этой провинности?! Не стоит рисковать!

– Надо же, какой умный мальчик! – одобрила Тинка.

Стаська только неопределенно хмыкнул, пока не делая выводов. Но от него девушки не ждали никаких проказ, как от Эдьки, потому что в их группе он слыл куда более серьезным человеком. И даже до сих пор был бы старостой, если бы не случай с избиением деканского сына. Честно говоря, избиением совершенно справедливым и заслуженным. Это признавали все, поэтому Стаську так и не исключили из института, ограничившись тем, что выселили из общежития, где все и произошло. Пытались его сохранить и как старосту группы, но он сам сложил с себя эти полномочия, чтобы не создавать конфликтной ситуации между студентами и руководством, внутри которого тоже назревал раскол.

– Ой, а вон он и павильон, да? – Лерка рассмотрела среди сплетающихся веток какое-то большое здание из посеревшего от времени камня. С высокой аркой входа, с башней в центре, под полукруглым куполом. Несмотря на свою основательность, здание создавало впечатление некой воздушности. Наверное, благодаря большим окнам, почти от пола до потолка, и ряду стройных колонн перед фасадом.

Эдька, издав радостный вопль, кинулся вперед. Но не к павильону, а к семейке из трех грибов – большому, поменьше и совсем маленькому, расположившейся недалеко от колонн.

– Как вы думаете, что здесь раньше было? – спросила Тинка, с порога заглядывая в заброшенное здание, изнутри представляющее собой один огромный зал.

– Изба-читальня, – с ходу ляпнул Эдька, аккуратно засовывая грибы в почти уже полный пакет. Принюхался над ним: – Ах, какой аромат! Сказочка!

– Да ну тебя, приземленное существо, – отмахнулась Лерка. Отошла на пару шагов, чтобы еще раз окинуть взглядом фасад: – Вот где сказка! И почему только его не восстановили? Почему позволили разрушаться вот так?

– Почему, почему… Из особняка хотя бы многоквартирный дом сделали, а из этого павильона что можно сделать? Да и откуда столько денег взять?

– Но ведь это же культурное наследие… – Лерка вошла внутрь. Остальные – за ней. Прошлись по залу, слушая отдающееся в вышине эхо шагов. Полы, местами еще сохранившиеся, были мозаичными. Потолок лепной и даже до конца еще не облетевший. А в проемах между окнами, на полу, стояли растрескавшиеся, но уцелевшие каменные вазоны.

– Кого это теперь волнует? – вздохнул Эдька. – Если бы это твое наследие стояло поближе к какой-нибудь деревне, его бы давно уже на стройматериалы растаскали. А так еще, считай, повезло. Облицовка осыпается, но стены стоят.

– Но долго ли им еще осталось? – Стаська кивнул через окно на угол здания, возле которого, всего в паре метров, очень заметно просела земля. Словно осыпался сверху проход, неудачно сделанный гигантским кротом. – Если под самим зданием так же почва двинется, то оно треснет в два счета. А жаль!

– Жаль! – дружно согласились остальные.

– Эй, молодежь! – окликнул их незаметно возникший на пороге мужчина в дорогом осеннем пальто. – Другого места погулять не нашли?

– А что случилось? – очень вежливо поинтересовался Эдька.

– Пока ничего. Но может. Я только недавно соседскую детвору отсюда отвадил, так теперь вы сюда надумали. А между тем, по легенде, здесь у прежних хозяев где-то был винный погреб и еще какие-то подземные ходы. Не знаю, насколько правдивы эти легенды, но что почва здесь проседает – это вы и сами можете увидеть. А кроме того, местами даже провалы образуются. Легко и внезапно. Так что, если неудачно куда-то шагнуть, можно в лучшем случае ногу сломать. В худшем – упасть в образовавшийся под ногами провал неведомо с какой высоты. В общем, от греха подальше, гуляли бы вы где-нибудь в другом месте.

– Хорошо, спасибо за совет, – кивнул Стасик.

– А скажите, как вас зовут, наш спаситель? – по улыбочке, которая расцвела на Тинкином лице, и по одежде мужчины Лерка сразу же сообразила, что с ними сейчас разговаривает тот самый «возможно, неженатый» сосед-бизнесмен из квартиры сверху и напротив.

– Денис, – ответил он, вернув Тинке, пусть и не так щедро, ее улыбку.

– А я Валентина. Мы все теперь с вами соседи.

– Это я уже заметил, – кивнул он, разглядывая всех по очереди. – Очень приятно познакомиться. Хотя, как мне припоминается, Инна Васильевна перед отъездом упоминала всего об одной девушке, которая сюда въедет вместо нее.

– Одной девушке – ее, кстати, Валерия зовут – очень страшно оказалось жить в одиночку в такой огромной квартире, – подала голос Лерка.

– Это дело привычки, – с пониманием кивнул мужчина. – Потому что наш дом и в самом деле существенно отличается от всех остальных. Сам привыкал к нему почти месяц.

– А вы один живете? – тут же невинно ввернула вопрос Тинка.

– Один, – кивнул он. – А теперь, кроме шуток, ребята, пойдем отсюда. Инна Васильевна, похоже, не предупредила вас, потому что могла и сама не знать в силу своего возраста, но здесь есть две вещи, делать которые опасно для жизни: гулять возле этого бального зала и купаться в реке за длинной песчаной косой. Имейте в виду, что там омут. Впрочем, река вам до весны не грозит.