Завтра на двоих - Страница 17

– Внимательнее надо быть к людям, и они к тебе потянутся, – назидательно сказала Тинка. – Я разговорилась с соседкой сверху, с той, которая над нами, она мне много чего рассказала. Кстати, ее Марина зовут, мужа Антон. А детей – Соня и Лешик. А пока мы с ней беседовали у подъезда, тут один за другим и остальные соседи подъехали, дали себя рассмотреть. Бабца из нижней квартиры немного чопорная или просто слишком уж деловая старая дева, а мужчинка-бизнесмен так очень даже мил и приветлив, не по средствам. Обычно, пересаживаясь на «бэху», так обаятельно себя уже не ведут.

– Ну, еще бы было наоборот! – глубокомысленно вставил Эдик. – Чтобы не мужик тебе понравился, а та самая бабца.

– А ты еще здесь?! – развернулась к нему Тинка. – Хорош уши греть, иди свои котомки распаковывай, обживайся на новом месте.

– А что? – Эдька поднялся. – Если вы меня к себе принимаете, я и правда пойду. Обоснуюсь, приму душ и лягу, а то спать уже хочется.

– Еще бы тебе спать не хотелось, после того как один полсковороды картошки умял, – добродушно заметила Катюха.

– Не забудь еще добавить: после того, как накануне до трех часов ночи дурью маялся, а после трех подзатыльники от соседей по общаге собирал, – ехидно подсказала Тинка.

Театрально оглянувшись от порога кухни, Эдька трагически вздохнул.

– Иди-иди, губошлепик ты наш, – напутствовала его Тинка.

– Да, я красивый, – донесся томный голос уже из коридора.

После того как в ванной зажурчала включенная Эдькой вода, Тинка с Катюхой, не сговариваясь, развернулись к Лерке:

– Ну давай теперь ты рассказывай!

– Да что вам рассказывать-то?

– Как что? Откуда приползла такая синяя и кто тебя в лужу макал?

Пришлось сочинять ответ прямо на ходу:

– С одним типом поехала покататься, а он приставать начал прямо в пути. Я его послала, потребовала машину остановить. Ну, а домой после этого добираться пришлось пешком. Ну это ладно, да я решила, что дорогу могу срезать, и в итоге влезла в такие дебри, в такое болото, что еще дешево отделалась. Могла бы прийти и в худшем виде.

Правдивым получился рассказ или нет, а девчонки, похоже, поверили.

«…я вранье этих сучек по одним глазам только вычисляю…» Хорошо, что девчонки были доверчивее того пузатого сутенера, что дежурил на трассе!

– Лерка, ты чего? – спросила Тинка, заметив, как подруга зябко передернулась при этом воспоминании.

– Нет, ничего. Просто перемерзла сегодня.

– А еще на мужиков тебе просто патологически не везет, – сочувственно заметила Тинка. – Надо это дело срочно исправлять, не пойдет так дальше.

– Не надо, хватит! – Лерка отчаянно замотала головой. – На ближайшие полгода я сыта по горло! Так что объявляю антракт!

Ночью Лерке приснился кошмар. Липкий, удушающий, с пузатым сутенером в главной роли. Она вскочила, села в постели, вся в холодном поту. И сидела, слушая тиканье часов и тихое дыхание девчонок. Тишина и покой! И нет вокруг ничего из того, что явилось в кошмаре! Как это прекрасно, что оказалось достаточным всего лишь проснуться, чтобы избавиться от него! Леркино сердце постепенно меняло свой ритм с бешеного на нормальный. Но понимая, что сразу уснуть после такого вряд ли получится, она не торопилась снова ложиться. Краем глаза заметила отблески света уличного фонаря, отражающегося от Пуговкиных глазищ. Устроившаяся у Катюхи в ногах кошка в отличие от девчонок проснулась вместе с Леркой и теперь наблюдала за ней. Лерка встала, сгребла в охапку пушистое тельце, прижала его к себе вместе со всеми его толстыми, но изящными лапками и понесла на кухню. Там постояла минут пять, просто прижимая кошку к себе, уткнувшись лицом в пушистую шкурку. Потом, она знала это, долго придется отплевываться и снимать с лица тонюсенькие, воздушные, но от этого не менее щекочущие шерстинки. Однако сейчас это прикосновение успокаивало, как ничто другое. И кошка, словно что-то понимая, сидела на руках, не шелохнувшись.

– Кукла ты моя драгоценная, – Лерка в конце концов сама спустила кошку на пол. Потом, желая сделать для той тоже что-то хорошее, полезла в шкаф за пакетиком корма. Пуговка не стала отказываться от внепланового ужина. Крупная, скорее всего полуперс, отсутствием аппетита она никогда не страдала. Ела кошка красиво и изящно. А Лерка сидела, наблюдая за ней, и все еще переваривала свой сон. К чему он ей приснился? Реакция на кошмар, пережитый в реальности? Или не позволяет спокойно спать обычная совесть? Ведь Лерка знала, точно знала, что рядом творится зло! И пусть уже не с этой девочкой, но где гарантия, что не с какой-то другой? Лерка понимала, что ничего не может с этим поделать, что не выйдет воевать с отморозками голыми руками и что законным путем тоже ничего не получится. Но вернуть ей покой эти мысли были не в состоянии.

Пуговка все доела, благодарно потерлась бочком об Леркину ногу и направилась к выходу из кухни. На пороге оглянулась через плечо, тихо муркнула. Слов кошка не знала, но могла и интонацией все передать. Сейчас в ее голосе слышался вопрос: «Ты идешь со мной?»

– Иду, Пушись, – Лерка поднялась, снова взяла кошку на руки. Так и легла, прижимая ее к себе. Пуговке это, похоже, не слишком-то нравилось, она чуть пошевеливала хвостом, но терпела. Лишь уже засыпая, Лерка почувствовала, как кошка тихонько выбирается из ее объятий, чтобы перейти на свое прежнее место.

Проснулась Лерка поздно. Ни девчонок, ни Пуговки рядом уже не было, зато из кухни долетал аромат картофельных оладушков. Катюха! Эта умела превратить самый доступный студентам продукт – картошку – во множество разнообразных блюд. Надо будет, подумала Лерка, озадачиться закупкой картошки, пока она сейчас дешевая. Благо, места для хранения теперь хватало с избытком. Например, в кладовой, почти в полноценной комнате метров на десять, в которой было даже окно, но не имелось батареи отопления.